Радость

Одна из первых радостей была в музыке. Приходил к нам старенький слепой настройщик. Приводила его внучка. После настройки рояля он всегда что-нибудь играл. Рояль был хороший - "Блютнер" с надписью Лешетицкого. Слепой настройщик, должно быть, был отличным музыкантом, и игра его запомнилась.

Бывало, ждешь не дождешься, когда кончится настройка. Как бы не помешал кто долгожданной игре. Гостиная была голубая, на стене - Канченджунга. Теперь знаю, что именно эта любимая гора была в розовом закате. Слепой играл что-то очень хорошее. Было удивительно, что слепой играет...

Гонец. 1897 г.

Потом "Руслан и Людмила" и "Жизнь за царя"^* в Большом театре. Балеты "Роксана", "Баядерка", "Дочь фараона", "Корсар"... Казалось, что музыканты играют по золотым нотам. Приходил "Господин с палочкой". Была забота, чтобы все в ложе скорей сели по местам. "Господин с палочкой пришел!" - так тревожно заявлялось в аванложу в боязни, что запоздают и начнут двигать стульями и говорить, а там уже волшебно играют по золотым листам. На занавесе была погоня фавна за амурами. Со стороны фавна неприятно было сидеть в литерной ложе. Лучше всего, когда ложа оказывалась в середине...

^* ("Жизнь за царя" - так по настоянию царского двора была переименована опера М. И. Глинки "Иван Сусанин".)

Итальянская опера нравилась меньше. Мазини^*, Патти^** не поражали. "Риголетто", "Травиата", "Лючия"^*** - что-то в них было чуждое. "Аида" и "Африканка" были ближе. Хор африканцев, певших почему-то о Браме и Вишну, был подобран на рояле. Впрочем, играть днем рядом с кабинетом отца не разрешалось.

^* (Мазини - Мазини Анджело (1844-1926) - итальянский певец (тенор). Неоднократно гастролировал в России.)

^** (Патти - Патти Аделина (1843-1919) - итальянская оперная певица (колоратурное сопрано). Неоднократно гастролировала в России.)

^*** ("Лючия" - опера Гаэтано Доницетти (1797-1848) "Лючия де Ламермур". Написана в 1835 году.)

Уже много позднее открылся новый путь - Беляевские концерты, Римский-Корсаков - "Снегурочка". Далеко прослышалось имя Мусоргского, дяди Елены Ивановны^*.

^* ("...дядя Елены Ивановны..." - имеется в виду М. П. Мусоргский.)

С первого приезда Вагнеровского цикла мы были абонентами. Страшно вспомнить, что люди, считавшиеся культурными, гремели против и считали Вагнера какофонией. Очевидно, каждое великое достижение должно пройти через горнило отрицания и глумления.

Лист дневника № 4. 1937 г.